Лето 1962 конкретно изменило судьбу Иоканьги. АПЛ пр.627 «К-3» (первая АПЛ СССР) достигла Северного полюса. Пройдя подо льдами Арктики и дважды  - над точкой полюса в подводном положении, «К-3» всплыла в его районе. Экипаж водрузил над полюсом государственный флаг СССР. За этот поход руководитель похода контр – адмирал А.И.Петелин, командир АПЛ капитан 2 ранга Л.М.Жильцов, командир БЧ – 5 инженер – капитан 2 ранга Р.А.Тимофеев 21.07.1962 были удостоены звания Героев Советского Союза (награждение состоялось прямо на пирсе Иоканьгской ВМБ (Гремиха), куда АПЛ прибыла после своего легендарного похода. Встречали корабль члены правительства во главе с Председателем Совета Министров СССР Н.С.Хрущёвым, который и вручил Звёзды героям. Все остальные члены экипажа также получили правительственные награды. 
        Осенью 1962 меня мать привела в школу, которая находилась за ДОФ на улице Комсомольской. С этого момента началось моё знакомство с посёлком, так как школа находилась за пределами улицы Североморской. Тогда школа была самым посещаемым зданием. Детей было много, а школа одна. Занятия проводились в две смены. После второй смены функционировала вечерняя школа для матросов, солдат. Мест для учащихся не хватало, и школа имела два филиала. Один из них находился около пожарной части под горой. Там в длинном одноэтажном бараке было оборудовано два класса. В одном из этих классов прошёл мой первый школьный год. Второй филиал находился в здании районного интерната. Там был оборудован один класс с отдельным входом, где пришлось проучиться весь третий класс. Основное здание школы было построено в 1954 и имело два этажа. Главный вход в школу был со стороны ДОФ, но чаще пользовались дверью со стороны улицы Комсомольской. По высказываниям старших, на момент постройки школа была самым красивым зданием в посёлке. Но, к сожалению, в ней не было спортзала, кружки по интересам в те времена там были тоже не в моде.
         Первые походы в школу резко расширили круг друзей. С удивлением обнаружил, что в Гремихе как и в Москве есть дома в пять этажей. Потом выяснилось, что был всего один такой дом, два в четыре этажа, а остальные ниже. С первых школьных дней чётко усвоил рекомендацию своей первой учительницы о том, что после школы надо обязательно погулять два часа на свежем воздухе. Сейчас с высоты своих пятидесяти лет легко представляется ситуация встречи матерью своего чада, прибывшего из школы с докладом о том, что по словам учительницы, надо делать после школьных занятий. Мать, досматривая свою дочь, присматривала ещё за  двумя девочками соседей по коммунальной квартире. Так что особых усилий для выхода на улицу у меня не существовало. Единственным временным препятствием была необходимость принести из колонки воду. Воды требовалось много, а переноска на первых порах осуществлялась трёхлитровым бидоном. Нужно было делать до десяти ходок; если стирка, то больше, а стирка устраивалась часто. Эти походы осложнялись метеоусловиями. Надо отдать должное военным: тротуары очищались от снега и посыпались песком или угольным шлаком регулярно, но переноской воды занималось много людей, вода разливалась, и скользко было почти всегда. Дополнительному напряжению способствовал и ветер. Было очень обидно, когда преодолев часть пути, вдруг упал и разлил воду. Но вот наступает момент, когда воды достаточно.
          Известно, что самое ценное - время свободное, именно те условные два часа, о которых толковала учительница. Никакой снег и ветер, даже ураган не могли удержать дома. С новыми друзьями в тот период лез, куда позовут. Раз втроём залезли в склад, что был у водокачки, недалеко от дома. Стекло в окне склада уже было разбито, информация, что можно взять тоже имелась. Снегу было по самую дыру в окне, поэтому дружно влезли ползком. На ощупь, ибо темно, ночь полярная, выбросили в окно штук двадцать противогазов. Показалось, что хватит на всех. Только один из нас успел покинуть склад, как его «застукал» мичман из соседнего дома. Какой мог состояться разговор с первоклассником? Мичман, поняв, что он не один, стал звать к выходу остальных искателей приключений. Смотрю, напарник не выходит, что – то ждёт. Вторым из склада вылез я.
        - Ещё есть кто?- последовал вопрос   
       – Никого,- говорю.
По команде мичмана забросили противогазы в склад и удалились. Интерес к противогазам упал до нуля. Подождали третьего, довольные тем, что мичман не спросил фамилии, и разошлись по домам.
          Другой раз товарищ подвёл к месту, где лежал пулемёт. Тогда, кроме «максима» в кино, близко пулемёта не видел.
           – Какой же это пулемёт?
           – Самый настоящий, крупнокалиберный, только немного неисправный.
Помнится, пытались куда – то его перемещать, но тяжёл слишком оказался для нас. Много лет спустя на курсах по изменению военно-учетной специальности в артиллерийском классе в артустановке АК -230, вернее её фрагменте, мне удалось признать тот «пулемёт».
        Поразительная осведомлённость была у приятеля. Подобные штуковины тогда представлялись необходимым атрибутом для детских игр в войну. Вся детвора мальчиков в нешкольное время делилась на две группировки: «наши» и «немцы», которые, попадая в плен, обзывались «фрицами». В первой главным был Вася Следников, проживавший в отдельно стоящем доме у Дома культуры. Главным «немцем» был Лёня Габов, проживавший где – то по улице Нагорной. Неизвестно, откуда у «немцев» были две настоящие немецкие каски времён первой мировой войны, однажды виденные мной на головах соперников.
         Мир тесен, и, встретив в очередной раз бывшего «немца» Серёгу Пахолкова, проживающего в одном городе, спрашиваю:
      – Куда делся Лёня Габов?
От неожиданности он чуть не прослезился.
      – Я думал, ты его не знаешь. Ведь ещё мал был.
         Сергей старше меня на два года. Он стал говорить о «долине смерти» - Постой, говорю ему, «долина смерти» место в районе Мурманска. Он мне стал рассказывать о месте, огороженном колючей проволокой, которое в детстве всегда обходилось мной стороной. Ныне с уверенность можно сказать, что там во время войны осуществлялась стыковка кораблей с берегом. Безусловно, подходы к береговой базе во время войны минировались. 
Сергей утверждал, что Лёня не раз бывал за колючкой и выносил оттуда разные вещицы, в том числе и немецкие каски образца последней войны. Во время очередной вылазки за колючку он подорвался. Ещё говорил Сергей, что были фотографии, где они запечатлены в импровизированной немецкой форме, но в настоящих немецких касках. Даже были разборки в школе с учителями по этому поводу. Сергей был живым свидетелем, как в 1967 к третьему причалу подошла АПЛ и на грузовики с лодки выгружали трупы моряков. И хотя на причал посторонних не пускали, с берега это было хорошо видно, утверждал Сергей.
         Долго его рассказ ничем не подтверждался, пока на глаза не попалась краткая история АПЛ «К – 3»: «Всего за весь срок службы «К – 3» прошла около 130 000 миль. Из состава флота выведена в 1988 г. За время в строю на АПЛ было 3 пожара. Самая крупная авария произошла 8.09.1967 г. При возвращении в базу в Норвежском море на лодке возник пожар в 1 отсеке. В результате 39 человек погибли, отравившись угарным газом. 17.07.62 г. «К – 3» совершила поход на Северный полюс, после которого получила наименование «Ленинский комсомол».
         У каждого вожака воинствующей стаи был свой «штаб», оборудованный в каком либо сарае, которых было вдоволь. Бои проходили весной и летом с использованием деревянных мечей со щитами, сделанными из деревянных ящиков, бочек. Недостатка в материале для изготовления этих нехитрых приспособлений не существовало. Ведь вся продукция, привозимая в посёлок, пищевая и промышленная, упаковывалась в них. Повторно эти изделия не использовались. Тут следует отметить, что деревянными палками по спине никто никого не стучал. Достаточно было слегка дотронуться «мечом» до противника - и этого было уже достаточно, чтобы он считался убитым. Конечно, возникали споры, кто кого «убил» первый. К сожалению, мне не удалось обнаружить фотографий тех потешных воинов.
        Зимой, кроме традиционных снежных крепостей, которые строились и быстро разрушались «противником», устраивались «толкания» у дома офицеров. У входа в старый ДОФ было две клумбы, где летом выращивался овёс. Зимой на эти клумбы добавляли снег с тротуара и получались две горки, которые облюбовала детвора для своих забав. Толпа собравшихся школьников разных возрастов делилась пополам. Одна половина стояла на горке и удерживала высоту, а другая старалась столкнуть первую с горки. Это напоминает «групповое Суму», где кроме рук и тела никаких приспособлений использовать нельзя. Особый восторг вызывала ситуация, когда были задействованы обе горки. Но взрослые наши игры не одобряли и часто рассеивали.
          Ограничусь ещё одним увлечением тех лет. Зимой, когда ветер дул, но не сильно, а пурга затихала, ходили с ребятами купаться на дизельную электростанцию. Там было несколько бассейнов открытого типа,  бетонированных, для охлаждения воды в естественных условиях, используемой в работе дизелей. «Дизельная» - так коротко её мы называли - располагалась на сопке, вдали от посёлка. Бассейны с горячей водой, клубы пара, снег кругом - ворох романтики и только. Предварительно опробовав воду рукой и обнаружив подходящую, нужно было раздеться быстро, естественно догола, потом осторожное купание, так как нырять опасно от наличия труб под водой. Хорошенько прогревшись, выскакивали из ванны бассейна, охлаждались, «купаясь» уже в снегу, потом снова в бассейн. Так проделывали несколько раз, пока не возникала усталость. Ныне в уже зрелом возрасте, когда удаётся в баню пронести тазик со снегом и после парилки этим снегом обтереться, уже ничто не напоминает тех ощущений, какие были в первой половине шестидесятых при купании на «дизельной». Какие такие ощущения? Когда тело достаточно разогрето, затем охлаждается в снегу, возникает такое впечатление, как будто к коже прислонили тысячи иголок, что оказывает приятные ощущения для всего организма. Этого ощущения не появляется при купании в проруби.
        Школа требовала постоянного присутствия, хотя нередкими были пропуски по двум основным причинам: неблагоприятным метеоусловиям и простудным заболеваниям, часто возникавшим от перемены места жительства. Учёба для меня казалась каторгой. Писать учили деревянными ручками с металлическими наконечниками, в которые вставлялись перья. Необходимо было носить бутылочку чернил, непременным школьным атрибутом, каким некогда писали дети. Кроме портфеля со школьными принадлежностями, требовали носить сменную обувь. Палочки почему – то получались кривыми, у крючочков не тот наклон, да ещё надо было постичь секрет нажима на перо, умудрившись не сломать его. Тетрадки продавались только перед началом учебного года, многие из них были с низким качеством бумаги, отчего перо «ковыряло» поверхность листа. А тут уроки по чистописанию надо делать. Ладонь от напряжения постоянно потела. Появлялись на промокашке и не только кляксы чернил. Промокашку приходилось подкладывать под потную кисть и писать. Но не тут - то было: отключили в очередной раз электричество. Технический перерыв длится до тех пор, пока мать не найдёт спрятанную свечу или нечто издающее свет не возьмёт у соседей. Всегда казалось, что написано чисто, но когда заканчивалась страница, почему – то она покрывалась стойким серо – грязным налётом. Если исходить из того, что по себе можно узнать других, то выходит, что нечто подобное было и у сверстников.
 

«ПерваяПредыдущая12345678910СледующаяПоследняя»